Феномен Игоря Растеряева

Какие впечатления от увиденного сегодня. Эмоционально сильное, конечно. Во-первых и главных, наконец-то разрешилась загадка Игоря. Он ведь из Питера, а песни такие с типичным степным привкусом, такие с юго-востока. Как так? – Вот так! Оказалось, на севере Волгоградской области его родня, бывал там каждое лето. Типажи, сюжеты оттуда. Мне это близко, мой воронежский Калач соседит с этими местами, которые он называет: Медведица, Кумлыженская, Михайловка. Прямо одна и та же степь с оврагами.

Про загнивание, спивание и всё такое прочее тоже всё ясно. Этой лейтмотив. Вообще, тут даже интереснее история получается.

Мы ведь, наше поколение ещё краешком застало великую, огромную сельскую культуру, которая канула безвозвратно в Лету и никогда больше не восстановится. Россия очень поздно пережила урбанизацию, ещё подавляющее большинство бабок и дедов (для меня это люди 1920-1940 гг рождения) из деревни. Поразительное по масштабам и скорости переселение деревенских в города.

Наши бабки и деды принесли в города осколки этой культуры. Не знаю, как было у вас, а у меня застолья, которые я видел в детстве, заканчивались часто песнями. Люди сидели и пели. Моя двоюродная бабушка, одна из 5 сестёр, в конце 40-х перебралась из глуши в Москву (кстати, привет секте свидетелей "паспортов колхозников"!) и через некоторое время начала работать на космическом заводе. Потом подтянула свою самую младшую сестру, мою родную бабушку, та отдала этому заводу 37 лет трудовой биографии. По иронии судьбы, этот завод, как и многая промка в Москве, сейчас сдаёт часть своей территории, и я туда езжу заниматься боксом: там наш клуб. Вот прямо туда, куда бабуля ездила клеить солнечные панели для спутников СССР, я прямо туда езжу на свой любимый мордобой.

Так вот про песни. Та, первая бабуля, вообще занималась пением в самодеятельности. Серьёзно занималась, ездила по городам, выступала. Так можно было при СССР, завод давал возможность. Много знала песен. Её сёстры, наша родня, все, когда приезжали и собирались вместе, тоже пели. Поют хором, за столом, в деревнях. Городские, если это только не специальные любители музыки под гитару, уже не поют.

Потом, помните, гаражи, гаражная культура. Тяга что-то делать своими руками, самому. Потом ещё палисаднички под окнами многоэтажек. Обязательно своими руками. Никаких там "заставить ЖЭК украсить территорию", нет! Только сами, по весне в позе "зю", потом летом любоваться. Пацанву ругать, которая обрывает цветы ночью. Вишенку посадить, чтобы ягодки в окошечко. Много ещё деревенских привычек было.

А иногда даже, много где, город и деревня прямо друг в друга переходили. Все видели фотографии строительства МГУ, где рядом деревенские дома натуральные. Сейчас там давно уже кварталы очень престижной московской недвижимости.

У нас в Пушкино ещё в 2000-2002 коровы ходили на главный памятник, одно из центральных мест города. Там неподалёку, у речки, оставалось несколько частных домов, покосившихся уже, одна бабуля держала две или три коровы. Место, которое потом отдали под памятник и скульптурную группу, по сути всегда было лугом у речки. Коровы там издавна и паслись. В начале нулевых мы, молодёжь, сидели с пивком, знакомились с девками, и тут же рядом бурёнки траву жевали.

И сами деревни тоже какое-то время не сдавались. Их распад, гниение – вопрос абсолютно неизбежный. И даже Путин тут ни при чём, просто сельское население при современном типе производства не нужно, делать в старых деревнях нечего. Другая крайность, Игорь крайне эмоционально о ней говорит, все эти Мурино и Кудрово с рабами-ипотечниками, тоже очень-очень плохо. Надо обратно в Россию, но в поселения несколько иного типа, чем старые деревни.

Мы их ещё застали, этот огромный пласт деревенской культуры. Игорь ездил к своей родне в Волгоградскую область, я в Воронежскую, многие из вас тоже в свои деревни. Сейчас-то у наших детей у многих и нет такого понятия – "деревня". Померли уже давно все или переехали. У нас была "деревня".

Мотоциклы! Там были мотоциклы, "Урал", "Иж", даже "Jawa" и "CZ". Бегать купаться на речку. Обрывать сливы. Щупать вечерами девок. Получать по морде на дискотеках. Ходить на рыбалку. Гонять на выпас бычков. Видеть, как курица бегает по двору с отрубленной башкой. Слушать с пацанами "Сектор Газа". Что-то постоянно сочинять, изобретать, пробовать от скуки и прилива сил: никаких тебе, понятно, интернетов, даже телек у наших очень плохо ловил.

Вот Игорь Растеряев про всё это. У него, оказывается, есть моноспектакль, он там показывает практически своих знакомых-друзей из своей деревни. С их говорком, парадоксальным взглядом на мир. Похожее есть в памяти у многих из нас, у меня точно этого полно. В современном городе мы этого не найдём, здесь больше унификации, рацио, целесообразности, суеты. Да, есть интернет, где можно найти людей по интересам со всего земного шара. Но вот этой "настоящей жизни" не так много.

Вся эта деревня, весь культурный пласт на заре эры всеобщей информатизации, уже во времена поездов и самолётов, был прожит, пропет, проговорен, принят и выпит. Наши деды ещё сами часть этого, наши городские родители застали это воочию, мы успели увидеть глазом-полглазом, наши дети уже вряд ли поймут, про что поёт Игорь Растеряев, про какие такие "Дон-500" и "Д-150". Он весь такой трагичный, лиричный, как Есенин, с пронизывающим взглядом и нетипичными для питерца повадками.

Там момент есть в разговоре, где Солодовников спрашивает, мол, а Крым чей? Игорь парирует: хорошо, а Псков чей, а Новгород, почему все люди стекаются в три точки на карте России?

Деревенская Россия ушла, новой России не обрели. Не считать же московские человейники и очереди на маршрутки той великой целью, ради чего всё это было несколько сотен лет.